Тема поэта и поэзии в творчестве горация. Анализ стихотворения Горация «Памятник. Гораций – «Оды»

СТИХОТВОРЕНИЯ - ПЕРЕЛОЖЕНИЯ ОДЫ ГОРАЦИЯ «К МЕЛЬПОМЕНЕ» («ПАМЯТНИК») В РУССКОЙ ПОЭЗИИ XVIII - XX ВВ.

Бекиева Асиль Эльдаровна

11 гум класс, Лицей № 39, Республика Дагестан, г. Махачкала

Гаджиев Муса Асильдрович

научный руководитель,канд. филол. наук, доцент кафедры русской литературы ДГУ, г. Махачкала.

Квинт Гораций Флакк (65 до н. э.-8 до н. э.) - древнеримский поэт «золотого века» римской литературы. Поэтическое завещание Горация - «Наука поэзии» - это размышление о поэтическом мастерстве, которое существенно повлияло на развитие европейской поэзии, сформировало представление о том, что арбитром прекрасного является ум: «Учитесь мыслить вы, затем писать».

В заключение третьей книги Гораций поставил свою знаменитую оду “Ad Melpomenem” («К Мельпомене»), в которой поднимается традиционная в европейской культуре тема поэта и поэзии. В переводе Ломоносова ода послужила основой стихотворениям множества русских поэтов, таких как Г.Р. Державин, В. Брюсов, А.С. Пушкин и др. Основные аспекты - это процесс творчества, его смысл и цель, взаимоотношения поэта с читателем и властью, с самим собой. Таким образом, среди поэтов разных эпох возникла традиция лирического изображения «нерукотворного» памятника, который как бы подводит итог творческой деятельности, в некотором смысле даже пророческого.

В данной работе мы попытаемся проследить за развитием темы поэта и поэзии в этих текстах, а также понять, чем отличается позиция авторов в понимании этой темы с течением времени.

Тема поэта и поэзии имеет глубокие исторические корни. Как отмечает исследователь, «Гораций первым, обобщая собственный опыт и опыт предшественников, запечатлел в стихотворении «Памятник» определенный исторический уровень и норму понимания дела поэта как общественного служения» . Каждый поэт так или иначе однажды задумывается о судьбе своих произведений, о месте своей поэзии в жизни общества и об ее ценности. Размышляя о своем творчестве, о заслугах перед потомками, перед своим временем, поэт стремится выделить в нем главное.

В русской поэзии традиция эта началась в 1745 году с перевода оды Горация «К Мельпомене» М.В. Ломоносовым. Великие мира сего - фараоны, римские и греческие правители - в древности стремились запечатлеть память о себе в зримых образах: огромных храмах, пирамидах, статуях. Первым о нетленности человеческого слова в своём стихотворении сказал Гораций, высоко оценив миссию поэта. Время показало, что он был прав в своей высокой оценке:

Я знак бессмертия себе воздвигнул

Превыше пирамид и крепче меди,

Что бурный Аквилон сотреть не может,

Ни множество веков, ни едка древность...

(перевод М.В. Ломоносова)

Начатое М.В. Ломоносовым подхватывают многие известные и даже малоизвестные русские поэты: от Г.Р. Державина в XVIII веке, А.С. Пушкина в XIX веке до В. Брюсова, В. Маяковского, А. Вознесенского, В. Высоцкого, Р. Гамзатова, М. Щербакова и многих других в XX веке. Это и дает нам право говорить о весьма определенной в русской поэзии горацианской традиции. Сразу оговоримся, что следует, как отмечают исследователи, различать как минимум двойственный характер данной традиции:

1. традиция перевода

2. традиция переложения, подражания, переосмысления.

Нас в данной работе интересует прежде всего именно традиция переложения горациевой оды.

В 1795 году другой русский поэт Г.Р. Державин осуществляет своеобразный перевод античного оригинала и называет свое стихотворение «Памятник». В нем русский поэт, как и Гораций, подчеркивает, что сам добился своей славы. Заканчивается стихотворение Державина обращением к творческому вдохновению в образе прекрасной женщины.

В 1836 году А.С. Пушкин создает свой знаменитый «Памятник». Чернышевский писал о том, что любопытно сравнивать, как Державин и Пушкин «видоизменяют существенную мысль Горациевой оды «Памятник», выставляя свои права на бессмертие. Гораций говорит: «Я считаю себя достойным славы за то, что хорошо писал стихи»; Державин заменяет это другим: «Я считаю себя достойным славы за то, что говорил правду народу и царям»; Пушкин - «за то, что я благодетельно действовал на общество и защищал страдальцев» . Пушкинский «Памятник», несомненно, уже носит характер подражания и переосмысления одновременно. С одной стороны, А.С. Пушкин подключается к указанной нами выше традиции, что подчеркивается и латинским эпиграфом из Горация («Exegimonumentum»), а с другой стороны, переставляет акцент, создает свой совершенно концептуальный текст, по-своему гениальный:

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа,

Воззнесся выше он главою непокорной

Александрийского столпа.

Это стихотворение относится к позднему периоду пушкинской лирики, в который поэт подводит итог своей творческой деятельности, пытается проанализировать развитие одной из самых загадочных тем в русской и мировой литературной традиции - тему памяти потомков о личности и творчестве поэта, начатой Горацием.

Но с течением времени в различных переложениях «Памятника» многое претерпевает изменения. Каждый последующий поэт, создавший свой совершенно новый «Памятник», вкладывал в предназначение поэта свой смысл, каждый передал свой посыл, отличный от других. Если Г.Р. Державин, напомним, говорит о своем предназначении так: «…О добродетелях Фелицы возгласить, В сердечной простоте беседовать о Боге И истину царям с улыбкой говорить…», а А.С. Пушкин считает делом своей жизни, что «чувства добрые (…) лирой пробуждал», что в свой «жестокий век восславил (…) Свободу и милость к падшим призывал», то, например, В. Брюсов уже пишет: «…За многих думал я, за всех знал муки страсти, Но станет ясно всем, что эта песнь -о них…», Расул Гамзатов же видит смысл своего творчества в ином: «…Я в жизни не геройствовал лукаво, Но с подлостью я честно воевал И горской лирой мировую славу Аулу неизвестному снискал…».

«Заглавие «Памятник» прочно вошло в обиход как в научной, так и в популярной литературе, вне зависимости от того, какое название стихотворению дал поэт» .

Каждый поэт рано или поздно задается вопросом: «А что оставил потомкам Я?», и каждый приходит к своему пониманию предназначения поэта, его дарованию и доставшейся ему нелегкой, но великой доли. Как отмечает ученый, «…на этом фоне возрастает и роль заслуг поэта: от личностных у Горация и личностно-психологических у Державина, к народным, общественным, общечеловеческим у Пушкина…» .

Интересно проанализировать различные переложения оды Горация и сравнить, как каждый из поэтов оценивает свою значимость в обществе и память о своём творчестве.

В переводе М. Ломоносова об этом говорится так: «…Я буду возрастать повсюду славой, пока великий Рим владеет светом…»; у Г.Р. Державина читаем: «…Слух пройдет обо мне от Белых вод до Чёрных, где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал…», А.С. Пушкин пишет: «…Слух обо мне пройдет по всей Руси Великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык…», В. Брюсов: «…И станов всех бойцы, и люди разных вкусов, В каморке бедняка, и во дворе царя, Ликуя, назовут меня - Валерий Брюсов, О друге с дружбой говоря…», Р. Гамзатов: «…Пусть гордый финн не вспомнит мое имя, Не упомянет пусть меня калмык, Но горцы будут с песнями моими Веками жить, храня родной язык… И будут петь меня, пока поется, Хоть одному аварцу на земле…». В «Памятнике» Владимира Высоцкого утверждается мысль о том, что он - поэт, получивший признание народа и славу еще при жизни, и он пишет об этом как об «ахиллесовой пяте»: «…Но с тех пор, как считаюсь покойным, Охромили меня и согнули, к пьедесталу прибив «Ахиллес»…И не вытащить из постамента ахиллесову эту пяту…».

Если же обратить внимание на то, что же оказалось для русских поэтов самым значительным в поднятой Горацием теме, то можно увидеть, что все они в его оде прежде всего полюбили слова “Non omnis moriar ” - «Я не умру весь». Эти слова есть и у Ломоносова: «Не вовсе я умру», и у Державина: «Так! - весь я не умру», и у Пушкина: «Нет, весь я не умру» , и по этой духовной эстафете они дошли до Высоцкого. В резкой полемической форме слово живой появляется в финале его стихотворения. На протяжении всего произведения идёт борьба художника за жизнь; остро, полемично он отстаивает право быть живым, а примерно там, где должны быть слова «Весь я не умру», у Высоцкого сказано: «Но с тех пор, как считаюсь покойным...».

Итак, мы можем сделать вывод о том, что каждый поэт видит в славе что-то свое, кто-то горд тем, что признан, кого-то это тяготит при жизни и мешает жить так, как раньше. Поэт - это в первую очередь такой же обычный человек со своим пониманием жизни, эмоциями, страхами, характером, и все люди, как известно, разные, каждый человек - маленькая вселенная. Именно поэтому в каждой интерпретации «Памятника» мы видим какой-то яркий фрагмент, не совпадающий с предыдущими, уже имеющимися стихотворениями.

Необходимо отметить, что, начиная с перевода Ломоносова и заканчивая, например, песней-стихотворением «Воздвиг я памятник…» Михаила Щербакова постепенно исчезает, как бы растворяясь во времени, та торжественность, которая закладывалась Горацием в «Ad Melpomenem». Если Ломоносов еще пытается сохранить идею Горация, дальше же совершенно очевидно, что она существенно трансформируется, т. е. все берут только исходную идею, не обращая внимания на строфику и другие важные аспекты.

Стоит отметить важную особенность, которая заключается в том, что в какой-то момент часть текстов выступают переложениями уже не Горация, а стихотворения «Памятник» А.С. Пушкина, более того, можно даже говорить о совершенно неожиданном подходе, когда автор создает свой текст, в котором и стихотворение Горация, и стихотворение А.С. Пушкина отражаются лишь опосредованно, по неким формальным признакам.

Так, например, у И. Бродского есть стихотворение “Aere perennius”. Звучащее по латыни название «Долговечнее меди» есть не что другое, как вторая половина первого стиха оды «К Мельпомене» Горация. Это стихотворение Бродского не может относиться к традиции перевода. Стихотворение Бродского нельзя назвать переводом, так как ни один образ, ни один образ и слово этого его стихотворения предполагаемому оригиналу не соответствуют, за исключением названия, которое тоже не перевод, а прямая цитата. И все же он называет его второй половиной первого стиха оды Горация, зная, что у Пушкина уже есть “Exegi monumentum” - первая половина первого стиха. Видимо, все-таки можно утверждать, что для Бродского важно подчеркнуть включенность в горацианскую и в то же время пушкинскую традиции.

Почти такое же решение мы наблюдаем в случае со стихотворениями В. Высоцкого «Памятник» и М. Щербакова «Воздвиг я памятник…» - они абсолютно выбиваются из общего числа «Памятников», тем не менее через использование названия тоже включаются в эту традицию, пусть даже и опосредовано - связующим звеном является образ «памятника».

Исследуя данную тему, так или иначе мы пришли к тому, что главная идея Горация - это прославление имени поэта, но, если анализировать тексты, которые мы выбрали из множества существующих, то кажется интересным увидеть, как трансформируется изложение идей Горация по мере движения от XVIII в. к XX в. Одни прямо восходят к Горацию, и это очень сильная традиция, «горацианская», как ее назвали литературоведы, другие - к Пушкину.

Многочисленные подражания и переложения горациевой оды “Ad Melpomenem” создали в мировой и русской поэзии нечто вроде особого жанра, причем каждый поэт переводил-пересказывал исходный античный тест по-своему, течению или направлению в литературе и связанному с этим представлением о поэтическом бессмертии, соответственно эпохе. И тем не менее каждый «Памятник» - это прежде всего мысль о будущем как главном условии посмертной славы поэта.

Non omnis moriar, multaque pars mei vitabit Libitinam.

Я умру не весь, моя большая часть спасется. Quintus Horatius Flaccus “Carmina III”

Список литературы:

Макогоненко Г.П. Творчество А.С. Пушкина в 1830-е годы (1833-1836): Монография. Л., 1982.
Мусорина Л.А. Расхождения с оригиналом в переводах XXXоды Горация, выполненных с академической целью. Новосибирск, 2001.
Новиков Вл.И. В Союзе писателей не состоял…: Писатель Владимир Высоцкий. М., 1990.
Фокин А.А «Новые заметки для Памятника» (О стихотворении И. Бродского “Aereperennius”) // [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: http://krishnahouse.narod.ru/zam.html
Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. Т. 3. М., 1947.
Щербаков М. Воздвиг я памятник // [Электронный ресурс]. Режим доступа. URL: http://www.bards.ru/archives/part.php?id=12154
[Электронный ресурс]. Режим доступа. URL:

Основные идеи и жанры поэзии Горация

Квинт Гораций Флакк(65-8 гг. до н.э.).Раннее тв-во Г. имеет агресивно-полемический х-ер: отливается оно в форму ямбографии или сатиры. Ямбографические стихотворения относятся к 30-м годам и составляют небольшой сборник "Эподы" - двустишие, в котором второй стих короче первого.

Гораций начинает с политической поэзии, с пылкого протеста против непрекращающихся войн. Он дает картину "Золотого века", но на каких-то "блаженных островах"., куда только и остается бежать гражданам обреченного Рима. 2-й эпод прославляет прелести сельских занятий, но в конце оказывается, что все это прекрасное вложено в уста жадного ростовщика. Элемент пародии распространяется и на любовные стих-я. 11-й эпод - сентиментальная элегия. В течение 30-х годов - "Сатиры" см. № 62. ...В 23-ем году - три книги лирических "Стихотворений", иногда их называют "Одами". "Ода" - песня, или лирическое произведение в стиховых формах песни, и,в частности, "Оды" Горвция весьма далеки от "высокого стиля".

Как чистый классицист, Г. ищет для себя образов в древнегреч. лирике и находит их главным образом в лирике эолийцев. От архилоховского стиля Г. переходит к формам монодической лирики. Его образы теперь - Алкей, Сапфо, и Анакреонт, римский поэт усматривает свое право на бессмертие в том, что он "первый свел эолийскую песню на италийские лады".("Памятник"). Гораций т.о. обогащает поэзию стиховыми и строфическими формами эолийской лирики. Сборник 23 года содержит в пестром чередовании стихотворения, написанные "алкеевой строфой", "сапфической", "асклепиадовой"и.т.д. Воспроизводя метрическое построение и общий стилистический тон эолийской лирики, Г. во всем остальном идет собственными путями. Как в эподах, он использует худ. опыт разных периодов, нередко перекликается с эллинистической поэзией. Древнегреческая форма служит облачением для эллинистически-римского содержания. Переводов из древнегреч. у Гор. нет. Некоторые оды нач. с цититы: "Нам пить пора" - Алкей)., но цитаты несут такую же роль, как сегодня эпиграф. Мысль и воображение преобладают у Г. над чувством. Склонен к дидактической форме, характерной для античной лирики.

Стихотворение Г. обычно имеет форму обращения, поэт адрксуется к некому второму лицу и лирическая тема развертывается между авторским "я" и "ты" адресата; другие формы - монолог или диалог используются лишь в виде исключения. Иногда обращается к божеству. Почти все мужские адресаты од - реальные лица, современники поэта, но никто кроме Мецената не удостаивается больше одного обращения.

Другая характерная ос-ть горацианской лирики в том, что обращение почти всегда содержит в себе волеизъявление или совет.

По тематике и жанровым разновидностям оды весьма разнообразны. Обращения к богам, составленные по всем правилам античного гимна, политические стихи и философские размышления чередуются с любовной, пировой и дружеской лирикой, с насмешливыми и обличительными произведениями и со стихотворениями на различные жизненные случаи. При всем своем многообразии четко выделяется несколько основных групп, создающих специфический облик сборника. Это прежде всего группа "увещевательных" стихотворений - лирика размышления. Г. не отказывается от проблематики истинного счастья, занимавшей его в сатирах. "Горацианская мудрость". Не следует задумываться о будущем: "День текущий лови, меньше всего веря в грядущий день". Жажда богатства и стремление к почестям одинаково бесполезны. высокое положение таит в себе опасности.

Чаще треплет вихрь великаны - сосны, Тяжелей обвал всех высоких башен, И громады гор привлекают чаще молний удары...

Любовная лирика Г. не выходит за пределы поэзии легких увлечений. В его сборнике мелькает много женских фигур, почти не имеющих индив. черт - Лидии, Гликеры, Хлои.Авторское "я" не всегда является при этом носителем любовной эмоции. Сильное чувство Гораций предпочитает находить у других. Более значительную ценность представляет для эпикурейца дружба. Характерное сочетание серьезного и шутливого, его искусство средних красок находят благодарную почву в тонах дружеской лирики; к этой области относятся многие из наиболее изящных стихотворений Горация. Ряд посвящен Меценату. Особую категорию составляют оды на соц. и полит. темы. Август прославляется в связи с теми лозунгами его внешней и внутренней политики, которые были приемлемы для римских патриотов с консервативно-респ. уклоном. В цикле од, выдержанных в торжеств., несколько "пиндаризирующем" стиле,Горацицй выступает как пропагандист религиозных и моральных реформ в консервативном духе, возвещенных Августом.Примат Италии над эллинистическим востоком получает мифологическое освящение в пророчестве Юноны, сулящей миру власть над миром при условии, что стены Трои не будут восстановлены. Издавая в 23г. сборник своих "Carmina" он обращается во вступительном стихотворении к Меценату, выражая надежду, что будет "причислен к лирическим поэтам", т.е. поставлен наряду с прославленными представителями древнегреч. лирики; заканчивается сборник знаменитым "Памятником":

Создал памятник я, бронзы литой прочней... Первым я приобщил песню Эолии К италийским стихам. Славой заслуженной, Мельпомена, гордись и, благосклонная, ныне лаврами Дельф мне увенчай главу.

В 20-м году выходит сборник его "Посланий": одна из форм прозаического изложения, но у Горация письмо становится литературным жанром. Некторые письма являются действительно письмами, но в боль-ве случаев это лишь прдлог для высказывания мыслей и настроений. По тематике приближаются к размышлениям од., но стиль письма вводит момент моментального, индивидуально пережитого. Как и в сатирах, он изображает себя не каким-то совершенным мудрецом, но стремящимся к сов-ву.

Спросишь,пожалуй, кто мной руководит, и школы какой я. Клятвы слова повторять за учителем не присужденный, Всюду я гостем примчусь, куда бы не загнала погода.

Возвращается к философии наслаждения, в основном, к фил-фии Эпикура.

К трем книгам од он присоединил после долгого промежутка четв. книгу. Содержит наряду с вариациями старых лирических тем, торжественные прославления императора и его пасынков, внешней и внутренней политики Автуста как носителя мира и благоденствия.

К последнему десятилетию жизни Г. относится вторая книга "Посланий",посвященная вопросам лит-ры. Она состоит из трех писем. Первое обращено к Августу, который выражал свое неудовольствие по поводу того, что он до сих пор не попал в чмсло горацианских посланий. Письмо касается вопросов литературной политики. Гораций полемизирует с преклонением перед старинными римскими писателями и не ожидает рез-тов от попыток возр. драмы. Столь же отрицательно относится к модному поэтическому дилетантизму. Но наиболее полное изъяснение теоретических взглядов Г. на лит-ру и тех принципов, котороым он следовал в своей политич. практике, мы находим в третьем письме - в "Послании к Писонам". , получившем впоследствии наименование "Науки поэзии". Не представляет собой теорет. исследования, как "Поэтика" Аристотеля. Произведение Г. относится к типу "нормативных" поэтик, содержащих догматические "предписания" с позиций определенного лит-ного направления. "Наука поэзии " - как бы теоретический манифест римского классицизма времени Августа. Как теоретик Г. осуждает "бессодержательные стишки и звучные пустячки" и подчеркивает основополагающее значение содержания: "мудрость - основа и источник истинного литературного искусства."Гораций требует философского образования для поэта: ф-я дает тот "образчик жизни и нравов". Вместе с тем Г. принимает выдвинутый неотериками лозунг длительной и гщательной отделки поэтического произ-я. Написанное надлежит "лет девять хранить без показу".

Отсутствие внимания к форме - это то, чем страдала древняя римская лит-ра. Гораций избирает своим теоретическим руководителем Неоптолема, который признавал за поэзией как учительное, так и развлекательное значение и считал техническую выучку столь же необходимой, как талант. Указывает он и на пользу, которую приносит серьезная критика. Произведение должно быть простым, целостным, гармоничным. Ассиметрия, манерность - все это нарушения канона красоты. Не называя имен, Гораций одновременно обращает свою полемику и против неотериков, и против "азианско-декламационного" стиля, и против архаизирующих аттикистов. Красота и эмоциональная насыщенность - вот что делается основной задачей римского классицизма. Средство - непрестанная учеба у классиков греч. лит-ры: "С греческими образцами не расставайтесь ни днем, ни ночью."Необходимо, однако, самостоятельное усвоение искусства. Г. считает превосходно сказанным, если "искусное сочетание слов сделает старое новым".

Из отдельных поэтич. жанров Г. подробно останавливается только на драме. Устанавливаемый им канон предполагает трагедию классического типа. Тенденции последующего времени к отрыву хора от действия, к развитию повествовательной стороны и к сильным зрительным эффектам Г. отвергает. К эллинистическим теориям восходит известное правило о том, что трагедия должна состоять из пяти актов; оно впоследствии стало одной из основных норм трагедии европейского классицизма.

Гораций ода «К прислужнику»

Белякова
Все переводы данной оды на русский язык в большей степени похожи между собой. Все они, так или иначе, передают одну и ту же идею произведения, различия встречаются только в последовательности образов, речевом и стилистическом оформлении текста. Для своего анализа я выбрала перевод Афанасия Афанасьевича Фета, так как его творчество и характерные для поэтики черты мне наиболее знакомы.
Основную тему оды «К прислужнику» я бы традиционно обозначила, как «поэт и толпа», истинный творец, его предназначение, место в этом мире и отношения с окружающими. Тема сложная, глубокая, философская, но, вполне, соответствующая «силам» великого поэта своего времени, «воздвигнувшего (себе) памятник вечнее меди прочной…». Однако, что мы видим в этом стихотворении? Гораций, достойнейший представитель «золотого века» римской литературы, который «… из ничтожества был славой избран», вдруг отказывается от всех оказываемых ему почестей, от «персидской роскоши», от «запоздалой розы» - прихоти, исполняемой подданными уже только по первому указанию, и вступает в диалог с каким-то обыкновенным мальчиком-прислужником. Это, на мой взгляд, сильно противоречит идеи Горация, высказанной им в «Послании к Пизонам», относительно того, что «поэт — это мудрец, законодатель, строитель, пророк», уж точно никак не стоящий в одном ряду с обыкновенным мальчишкой.
Несмотря на столь важную тему, текст произведения достаточно лёгок к восприятию, что в свою очередь вполне соответствует основному принципу поэтики Горация - «сочетание важности и лёгкости». Автор остаётся верен своему принципу «внезапного начала» и уже в первой строке смело заявляет: «Персидской роскоши я, мальчик, не терплю». Невооружённым взглядом виден и любимый «принцип краткости» Горация: автор излагает собственные идеи всего в двух строфах.
Ключевую роль в оде «К прислужнику» играет образ венка. Автор убеждает своего слугу в том, что он не терпит всех этих почестей, проявляемых по отношению к нему, что он не достоин украшенного цветами венка, а может обойтись, как и этот мальчик, простым венком из мирта. «Миртом раньше называли венок из цветов и листьев такого дерева или его ветвь — символ тишины, мира и наслаждения» (говорит Википедия). Однако мы помним, что в другом стихотворении Горация - «Памятник» (между прочим, тоже переведенным на русский язык А.А. Фетом) он произносит совершенно другие воззвания: « О, Мельпомена, свей Заслуге гордой в честь сама венец дельфийский И лавром увенчай руно моих кудрей». Лавровый же венок издревле считается знаком победы, славы, могущества, величия. Чем обусловлено такое противоречие - сказать однозначно сложно. Может быть, это просто фарс со стороны писателя, попытка заслужить любовь народа, встав с ним на одну ступень, сравнявшись с ним. А может быть, все объясняется просто тем, что эти произведения были написаны в разные периоды жизни Горация, и его ода « К прислужнику»- это, действительно, в какой-то степени крик души, попытка уйти от мирского шума, от громких событий того времени и обрести своё тихое счастье где-то «под сенью винограда».

Миннуллина

Перевод Вулиха Н.В:
«Роскошь персов мне ненавистна, мальчик» - изображение возрастов
«Не ищи, прошу, в уголках укромных
Розы осенней.» - речь соответствует настроению

Перевод Глусского В.В:
«Ненавижу все устроенья Персов,
мальчик; мне венок не в угоду липный,
пусть! исследовать, каковых же роза
мест запоздала.» - Нарушение значения образца - нет четкого стихотворного размера
«тщательно трудясь: ни тебя слугою
мирт тот посвятит, ни меня, под тесной» - поэт не имеет права на посредственные строчки

Перевод Капниста В.В:
«Не люблю персидской пышности» - поэт описывает те чувства, которые испытывает сам
«когда под ветвями
10Виноградными я пью.» - значение традиций. В то время вино - не просто напиток, а ритуал

Перевод Крешева И.П:
«Противна роскошь мне персидская, поверь,
Венков плетеных мне не надо,
О, мальчик, не трудись разыскивать теперь
Последних роз в аллеях сада.» - «идеальная рифма» по четкому стихотворному размеру
«Послушай, не вплетай цветов в венок простой,
Простые мирты нам с тобою, право, краше:» - единство характеров

Перевод Севера Г.М:
«Не терплю затей я персидских, мальчик.
Не люблю венков, проплетенных лыком.» - принцип внезапного начала

Перевод Семенов Тян-Нашнский А.П:
«Мирт простой к лицу и тебе, когда ты
Служишь» - принцип единства характеров

Перевод Фета А.А:
Все стихотворение идеально сложено в плане рифмы - значение образца

Перевод Шатерникова Н.И:
«Персов роскошь мне ненавистна…, Брось искать…, Рвешься что-нибудь» - единство характера, характер персонажа соответствует его речи

Перевод Шервинский С.В:
«Ненавистна, мальчик, мне роскошь персов,
Не хочу венков, заплетенных лыком.
Перестань искать, где еще осталась
Поздняя роза.» - смесь важности и роскоши
«когда под сенью
Пью виноградной» - оригинальность оп сравнению с другими переводами и лаконизм, некая недосказанность

Перевод Шмаракова Р.Л:
«Роскошь персиян мне досадна…, немилы венки…, дознаваться брось…» - единство речи и характеров, сложность речи.
«другова…, мой кравчий» - образование новых слов

Головач

Прочитала 11 переводов оды "К прислужнику" - больше всего понравился перевод А.А.Фета и И.П.Крешева. Поэтому при анализе опиралась в основном на них.
В данной оде Гораций философствует о судьбе Рима. Праздность персов - ненужный лирическому герою плетеный венок. Он выбирает скромный очищающий мирт, который ставит хозяина и прислужника на равные позиции. Поэт призывает мальчика не искать прошлого, не застревать в нем ("И запоздалых роз в уединеньи сада/Осенней не ищи порой."), а, скорее всего, создавать что-то новое вместе с господами (ведь выходит так, что они равны - "Обоим нам пристал венок из мирты скромной")
Не знаю, насколько стилистически выдержан оригинал, но о переводах я это могу сказать. Стихотворение привлекает своей краткостью - в нем всего 2 строфы по 4 строки во всех переводах - и глубоким подтекстом.
Образы тематически едины - природа и ее составляющие (время года: осень, растения: мирт, виноград, роза, лыко (липа)).
Размер: разностопный ямб. В стихотворении печальное настроение, которое гармонично вписывается в тему произведения.

Илюхина

Я использовала схему «понятийной структуры» текста Горация при анализе переводов.
Во всех 12 переводах стихотворения Горация повторяется одно и то же философское размышление (категория Материя предмет поэзии - мудрость, философские истины), которое изложил в примечаниях к своему переводу автор Г.М.Север: "У Горация, который всегда вкладывает в образ несколько значений, это короткое стихотворение в конце книги воспринимается как недвусмысленное замечание. Здесь читается противопоставление приходящей имперской «роскоши персов» (чуждой исконному римскому духу) уходящему республиканскому «простому мирту». Последние строки придают оде явный пессимистичный оттенок; Гораций понимает, что ушедшие времена ушли безвозвратно (мысль, которая проводится у него во многих местах), ему остается одиночество и размышления."

Вообще, во всех 12 стихотворениях помимо одной мысли, есть единообразие, буквально каждый перевод начинается с одной и той же строчки=мысли о неприязни автора ко всему персидскому: "Мальчик, не терплю я затей персидских" у Семенова, "Персидской роскоши я, мальчик, не терплю" у Фета, "Персов роскошь мне ненавистна, мальчик" у Шатерникова, "Ненавистна, мальчик, мне роскошь персов" у Шервинского и т.д. и заканчивается примерно одной мыслью о виноградной лозе: "когда пью под сенью Лоз виноградных" у Вулиха, "Так и мне, когда под ветвями Виноградными я пью" у Капниста, "когда я пью подчас Под сенью винограда темной" у Крешева. Единство стихотворений входит в категорию Произведение, помимо единства, все 12 переводов так же согласованы, соблюдены в "ясном порядке" и, как мне кажется, принцип внезапного начала вполне соблюден в виде первой строки, в которой читатель видит неприязнь лирического героя ко всему персидскому и сразу "окунается" в суть стихотворения. Категория Слово "Принцип краткости и лаконизма" во всех 12 стихотворениях соблюден: 2 четверостишия, простая рифма, размер: разностопный ямб, пример "льющегося" и простоты перевода видим у Фета: "Персидской роскоши я, мальчик, не терплю, Плетеного венка завязок не люблю. Когда приблизиться грозят зимы морозы, Ты не ищи нигде мне запоздалой розы."

Ломакин

Из первой группы я взял на анализ стихотворение Горация "К прислужнику" в переводе Порфирова П.Ф., его перевод показался мне более "слаженным" и вызвал у меня больше всего эмоций, так сказать.
Что касается поэзии. Я бы связал поэзию и поэта, что бы стало более понятно. Что я имею ввиду? "Поэт должен испытывать чувства, которые хочет вызвать", где доказательство того, что Порфирову "противна персидская роскошь" или "простые мирты...краше"? Можно смело предположить, что автор врет, а здесь появляется критерий Поэзии - "сочетание вымысла и правды". Но, все же, не стоит забывать, что Порфирову принадлежит "авторство". Он в праве делать со стихотворением то, что ближе ему.
В плане Материи. Здесь нет вопросов, в стихотворении все связано темой роскоши, от этой темы автор не отходит и получается слаженный текст, так что говорить о принципе единства характера бессмысленно.
Про характер персонажа тяжело говорить, нет диалога из которого можно выявить характер обоих: слуги и "хозяина".
В категории Слово хотелось бы обратить внимание на раздел "принцип краткости, лаконизма". Стихотворение "К прислужнику" маленькое по размеру. В 8 строчках отчетливо раскрывается смысл того, что хотел передать автор.
Что касается Единства. Этот пункт я бы связал с категорией Слово. Так как смысл тот же: краткость, ясность.

Воронкова

Анализируя оду с точки зрения ее построения, можно заметить, что все принципы, которые указал Гораций в "Поэтике" соблюдены. Оно внезапно начинается: читатель не имеет понятия, к какому мальчику обращается лирический герой; также стихотворение едино и согласовано, то есть на протяжении всех строк автор поднимает только одну тему.
Анализировать стихотворение с точки зрения слова тяжело, поскольку перед нами всего лишь переводы. Однако, стиль, используемый автором, очень точно подходит характеру его размышлений. Сожаления о безвозвратно ушедших временах (комментарий к переводу Севера Г.М.) сопровождаются инверсиями ("Когда приблизиться грозят зимы морозы" у Фета, "Не люблю венков я, сплетенных туго" у Семенова-Тян-Шанского), которые добавляют возвышенности стихотворению; отсутствием просторечных слов и выражений. Кроме того, свою мысль автор выразил очень коротко - всего в двух строфах, что является достоинством произведения с точки зрения "Поэтики" Горация.
Что касается роли поэта, о которой говорится в "Поэтике", он, без сомнения" испытывает те чувства сожаления, о которых пишет, иначе образы стихотворения не были бы такими яркими и понятными читателю. Поэт также является мудрецом, так как доносит философские мысли о быстротечности времени.
Мысль о философских истинах как о предмете поэзии очень хорошо проиллюстрирована в этом стихотворении. Концепция важности (сама тема стихотворения) и легкости (простота восприятия) здесь тоже соблюдена.
Самым удачным переводом, на мой взгляд, является перевод Афанасия Фета. Возможно он не является самым точным переводом (больше ни в одном переводе нет строчки о приближении зимы), но этот перевод и используемые в нем образы показались мне самыми красивыми.

Зиновьева

1.Если в данном произведении и есть вымысел, то он безусловно схож с правдой, поскольку лично я, как не старалась, отличить правду от вымысла не смогла.
2. Горацию отлично удалось "нарисовать" свои мысли, во всех красках. Его поэзия подобно живописи.

Читая оду "К прислужнику", я отлично представляю себе розовые кусты, нежного прислужника - "Не рви цветов мне, мальчик нежный, уйди из розовых кустов", а также вкус вина по "сенью виноградной.
Что касается 6-ой Сатиры, то, напр. в этих двух фрагментах хорошо рисуется сельскую жизнь, словно мы смотрим на картину:
"Проходит день, и я, вздыхая, говорю:
«Жилища сельские! когда я вас узрю?
Когда позволено мне будет небесами,
Иль чтением, иль сном и праздными часами
Заботы жития в забвенье погрузить"

"Вот в чем желания были мои: необширное поле,
Садик, от дома вблизи непрерывно текущий источник,
К этому лес небольшой! — И лучше, и больше послали
Боги бессмертные мне; не тревожу их просьбою боле"
В этом он также показывает свои нравственные ценности.
3. В чем же мудрость этого стихотворения? Возможно, в том, что в мире нет места излишнему шику, от него нет пользы. Единственное, что вызвало у меня подозрение - разве "пить вино по сенью виноградной" - не роскошь? Сложилось впечатление, что Гораций "капризничает" со своим прислужником, что является гораздо большей роскошью, нежели ношение венков. Потому могу предположить, что это всего лишь насмешка - сарказм.
4. Читая оду "К прислужнику" я испытала двойственное ощущение. Сложно сказать, какие эмоции хотел передать автор. Лично я почувствовала иронию со стороны автора. Если Гораций собирался вызвать у читателя именно эти чувства, то ему это удалось.
5. По мне, так в данном произведении сочетается талант автора и его старания. "Тонко" и изящно написано.
6. Стихотворение написано от лица автора, единственный посторонний персонаж в нем - прислужник. Но мы не видим его характера в действии. Гораций называет прислужника нежным мальчиком, только из этого может сложиться наше впечатление о герое. Потому сложно сказать о том, строго ли выдержан характер персонажа.
7. Материя же выбрана вполне пос илам поэта. Автор знает, о чем говорит.
8. Смелое новое сочетание слов (напр. "не рви цветов мне", "под сенью виноградной") придает им новизну. И тут автор "Поэтики" себе не противоречит.
9. Неологизмов не нашла.
10. Порядок изложения ясный и логичный.

Кленова

Мне хотелось бы рассмотреть отображение принципов «Поэтики» Горация на примере оды «К прислужнику». Первое, как мне показалось, на что стоит обратить внимание в этой оде - её предмет, образ, избранный Горацием для стихотворения. В этом случае поэт, руководствуясь принципом «Всякий писатель бери предмет соответственно силам», на мой взгляд, нарочито поскромничал, выбрав «прислужника», мальчика-слугу, образ повседневный, и, грубо говоря, несложный, понятный каждому. Однако следует учесть, в каком контексте Гораций предлагает свои указания (что интересно, преимущественно отрицательные, запретительные) о том, откуда поэту взять «образ» для своего произведения. Иными словами, материал. Итак, Граций пишет об этом в контексте структуры, композиции литературного произведения. Любопытно, что каждый стих симметричен. Гаспаров назвал это «двускатной симметрией». Симметрия видна и при взгляде на строфы. Здесь мы плавно переходим к словесному выражению. К сожалению, несмотря на то, что Гораций говорит о том, что охотно допускает введение новых слов, таковых мы не замечаем в конкретной оде. В том числе, Гораций обнаруживает себя как мастера сочетания различных метров (его оды написаны не одним единым метром, не гекзаметром, как, к примеру, сатиры, а различными исконно-греческими размерами: алкеевой строфой, асклепиадовой и другими, в различных сочетаниях и вариациях). Что же касается «соответствия возрастов», мы видим, что сам Гораций следует этому: мальчику-прислужнику он ставит в соответствие не розу, а мирт. Поэт требует изображать детей непостоянными, ищущими, не присваивая мальчишке роли взрослого. Гораций откровенно высмеивает поэтов, которые, следуя высказыванию Демокрита о важности таланта, уходят от общества, растят бороду, не соблюдают гигиену. Более того, по словам Горация, поэт должен обладать философским образованием: одного таланта недостаточно. Он должен иметь знание, совмещать талант и природу, воздерживаться от многого и трудиться. Возможно, в оде «К прислужнику» Гораций, уподобляя себя мальчику-прислужнику, сравнивая себя с ним, признаёт и то, что иногда ему столь же не чуждо простое, лишенное пышности и пафоса, не чужд труд и работа, сколь и слуге. В самом конце своего обращения («Поэтики») Гораций предлагает нам посмеяться над сатирической картинкой поэта-невежды, неумелого и смешного. Размеренность и спокойствие отображены в его финальных словах оды «К прислужнику»: «под сенью пью виноградной». Он не охотится за своей «жертвой», он преисполнен чувства собственного достоинства.

Гораций - поэт мысли и вместе с тем мастер сильного, сжатого слова и четкого, конкретного образа. Все эти моменты имеются уже налицо в раннем творчестве, но поэту не всегда удается создать из них единое художественное целое, и образная сторона оказывается нередко лишь иллюстрацией для отвлеченного рассуждения. Большей целостности Гораций достигает в своих позднейших произведениях.

Изданием второго сборника сатир и книги эподов (около 30 г.). завершается первый период литературной деятельности Горация. Вступительная сатира второй книги содержит уже по существу прощание с агрессивно-полемической поэзией: автор заверяет, что перо его впредь не будет никого задевать иначе, как в целях самозащиты. Наметившийся в эподах переход к лирике размышления определил собою на ряд лет творческие интересы поэта. В 23 г. он выпускает три книги лирических «Стихотворений» (Carmina); античные комментаторы называют их иногда одами, и это греческое наименование укрепилось в позднейшей литературе о Горации. Не следует связывать с античным термином «ода» представлений о совершенно обязательном торжественном пафосе, как это имело место в «одическом» жанре Нового времени. «Ода» - песня, или лирическое произведение в стиховых формах песни, и, в частности, «оды» Горация обычно весьма далеки от «высокого стиля». Как чистый классицист, Гораций ищет для себя образцов в древнегреческой лирике, но находит их не в торжественной поэзии Пиндара, а в мелике эолийцев.

От архилоховского стиля эподов Гораций переходит к формам монодической лирики. Его образцы теперь - Анакреонт, Сапфо и в первую очередь Алкей, и римский поэт усматривает свое право на литературное бессмертие в том, что он «первый свел эолийскую песнь на италийские лады» («Памятник»).

Перенесение «эолийской песни» на римскую почву надлежит понимать так же, как и «показ паросских ямбов» в эподах. Гораций разумеет при этом прежде всего обогащение римской поэзии стиховыми и строфическими формами эолийской лирики. Сборник, изданный в 23 г., содержит в пестром чередовании стихотворения, написанные «алкеевой» строфой, «сапфической», «асклепиадовой» и другими строфами в их различных вариациях, - в сумме двенадцать строфических форм; все они были совершенно новыми или почти совершенно новыми для Рима, и в трактовке их Гораций обнаруживает метрическое мастерство, не превзойденное никем из последующих римских поэтов. Это небывалое еще метрическое разнообразие предстает перед читателем с первых же страниц сборника, который открывается своеобразным строфическим парадом, группой стихотворений различной строфической формы.

Воспроизводя метрическое построение и общий стилистический тон эолийской лирики, Гораций во всем остальном идет собственным» путями. Как и в эподах, он использует художественный опыт разных периодов и нередко перекликается с эллинистической поэзией. Древнегреческая форма служит облачением для эллинистически-римского содержания. Переводов из древнегреческой лирики у Горация нет. Некоторые оды - из сравнительно ранних - начинаются с цитаты [так, из Алкея «Нам пить пора» в стихотворении 1,37 по случаю гибели Клеопатры], но цитаты эти имеют примерно такую же функцию, как в наше время эпиграф, и в дальнейшем стихотворение развивается вполне самостоятельно.

Лирика Горация насыщена мыслью и являет в этом отношении совершенную противоположность лирике его римского предшественника Катулла. Мысль и воображение преобладают у Горация над чувством, и тематика выходит далеко за сферу непосредственных субъективных переживаний. События внешнего мира интересуют поэта прежде всего своим местом в системе жизненных ценностей; Гораций отправляется от единичного факта или конкретной ситуации, но изымает их из непосредственного жизненного контекста и окружает размышлениями, оформляющимися в серию чеканных образов. Поборник содержательной поэзии склонен к дидактической позе, традиционной в античной лирике. С ней связаны некоторые черты, определяющие специфическую структуру горацианской оды.

Другая характерная особенность горацианской лирики состоит в том, что обращение почти всегда содержит в себе некое волеизъявление или совет. Поэт высказывает пожелание, отклоняет чье-либо предложение, стремится воздействовать на волю.адресата. Волеизъявление предназначено для того, чтобы быть осуществлённым, и ода Горация чаще всего обращена в сторону будущего. Чисто созерцательный момент, привычный в лирической поэзии Нового времени и встречавшийся нам уже у Катулла, менее всего характерен для од Горация.

Это прежде всего группа «увещательных» стихотворений, лирика размышления. Выступая в качестве лирического поэта, Гораций не отказывается от проблематики истинного счастья, занимавшей его в сатирах. Из слияния гномического фонда древнегреческой поэзии с установками эпикурейской философии получается своеобразное сочетание, которое вошло в века в качестве «горацианской мудрости». Идеал бeзмятeжногo пользoвaния жизнью получает у Горация свое классическое литературное выражение. В беге времени, в смене времен года и фаз луны, в увядании цветов и превратностях человеческой судьбы поэт видит напоминание о кратковременности жизни. Бледная смерть равно стучится в лачуги бедняков и в чертоги богачей. Не следует задумываться о будущем:

День текущий ловит,

меньше всего

веря в грядущий день.

Истинно свободен и счастлив лишь тот, кто может сказать по истечении дня: «я прожил», - и завтрашний день, каков бы он ни был, не может сделать бывшее не бывшим. Пиры, вино, любовь - этими утехами отнюдь не следует пренебрегать, но основа блаженной жизни - а безмятежности духа, умеющего сохранить меру в благополучии и твердость в трудном положении. Жажда богатств и стремление к почестям одинаково бесполезны. Высокое положение таит у себе опасности:

Чаще треплет вихрь великаны-сосны,

Тяжелей обвал всех высоких башен,

И громады гор привлекают чаще

Молний удары

напоминание, вполне своевременное во времена Августа, очень ревниво относившегося к чужой популярности. Богатство хорошо лишь тогда, когда им умеют пользоваться, но, с ростом богатств обычна возрастают заботы и алчность; зато тих сон человека с малым достатком. В «золотой середине», в сокращении желаний - источник счастья, и Гораций охотно рисует свою тихую жизнь в сабинском поместье.

По кругу тем эта медитативная лирика соприкасается с диатрибой, но она никогда не становится отвлеченной или утомительной. Поучительное обращение к адресату остается в рамках утонченно-вежливой беседы, не предъявляющей излишних требований ни к внимательности, ни к самолюбию собеседника, и поэт умеет варьировать формы выражения своих излюбленных мыслей.

Любовь и вино - исконные темы эолийской лирики. .Гораций иногда принимает позу певца вина и любви, но происходит это преимущественно в тех случаях, когда он вынужден отклонять предложения покровителей, настойчиво побуждающих его воспевать «деяния Августа». Философия наслаждения продолжает сохранять для Горация свой «защитный» характер. Как естественно ожидать от эпикурейца, любовная лирика Горация не выходит за пределы поэзии легких увлечений. Современники его, римские элегические поэты (см. ниже), стремились к изображению глубокой и сильной страсти и издавали целые циклы стихотворений, посвященных единой возлюбленной, циклы, в которых не было места другому Женскому имени как объекту любви. Совершенно иначе у Горация. Он изображает свое чувство как бы порхающим. В его сборнике мелькает много женских фигур, почти не имеющих индивидуальных черт, но все эти призрачные Лидии, Гликеры и Хлои получают в свою честь лишь по очень небольшому количеству стихотворений, а иногда упоминаются не более одного раза. В выражении субъективных чувств горацианская любовная ода очень сдержана; пользуясь пpeимущественно образами внешнего мира, Гораций создает лирически оживленную ситуацию, приобретающую внутреннее движение в своем раскрытии и в размышлениях и волеизъявлениях поэта. Авторское «я» далеко не всегда является при этом носителем любовной эмоции. Сильное чувство Гораций предпочитает находить у других. В качестве постороннего наблюдателя, уже искушенного любовными кораблекрушениями, он рисует бури, ожидающие неопытного поклонника переменчивой красавицы, пагубное действие страсти на здорового, крепкого юношу или злые забавы Венеры, сопрягающей людей, которые не сходны меж собой ни наружностью, ни душевными качествами. Любовные переживания, отнесенные к самому автору, чаще всего окрашены легкой иронией и погружены в атмосферу горацианского жизнеощущения, придающую им специфический тон, несмотря на многочисленные перепевы отдельных мотивов древнегреческой и особенно эллинистической любовной поэзии. В первом сборнике только одно стихотворение говорит о страданиях, связанных с любовью, но и здесь перед нами муки ревности, а не любви. На модные темы сентиментальной любовной элегии Гораций откликается шутливыми стихотворениями; серенада (paraklausithyron) получает у него пародийную трактовку. Не лишено налета лукавой иронии даже наиболее прославленное в позднейшие времена любовное стихотворение Горация (III, 9), диалогическая сценка встречи и примирения после размолвки: в трех парных строфах с симметричным чередованием реплик проходит прошлое, настоящее и будущее двух влюбленных, ищущих в любви легких перемен и волнений. Умеренным характером отличается также и застольная лирика: поэт прославляет «скромного Вакха».

Более значительную ценность представляет для эпикурейца дружба. Дружеские приветы, и утешения, увещания и напутствия составляют ту лирическую сферу, которая получает у обычно сдержанного Горация более интимный колорит. Характерное для автора сочетание серьезного и шутливого, его искусство средних красок находят благодарную почву в тонах дружеской лирики, и к этой области относятся многие из наиболее изящных стихотворений Горация. Одно из таких стихотворений (II, 7) по случаю возвращения в Италию амнистированного Помпея Вара, соратника поэта по республиканской армии Брута, переведено Пушкиным («Кто из богов мне возвратил»). Ряд од посвящен Меценату, в том числе и известное стихотворение (II, 17), в котором Гораций, ссылаясь на звездную дружбу, связывающую его судьбу с судьбой Мецената, обещает не пережить своего друга.

Особую категорию составляют оды на политические и социальные темы. Покровители поэта ждали от него произведений в честь.Августа, но примирение с империей проходило у Горация гораздо медленнее, чем у Вергилия. Мы уже видели, что после ранних республиканских стихотворений Гораций до конца 30-х гг. не затрагивал политических вопросов и вернулся к ним только во время борьбы с Антонием, привлекшей симпатии италийского населения на сторону Октавиана. Как в свое время Алкей, Гораций изображает римское государство в виде «корабля», которому грозит стать игрушкой ветров.

Был досадою ты, был мне тревогою,

Стал любовью теперь, думой нелегкою.

Гибель Клеопатры дает уже материал для ликующего стихотворения. Октавиан отныне представляется тем вождем, который вывел Италию из тупика гражданских войн и избавил римское общество от угрозы социальных потрясений.

Не боюсь я смуты,

Ни убитым быть, пока всей землею

Правит наш Цезарь,

пишет Гораций в 24 г. и тут же вспоминает о Спартаке. К империи он пытается подойти с двух точек зрения: с позиции аполитического рабовладельца, частного человека, желающего безмятежно вкушать блага жизни под охраной нового строя, и с позиции моралиста, удрученного падением гражданской доблести в римском обществе; но последовательное проведение как той, так и другой точки зрения привело бы к расхождению с официальными установками, требовавшими гражданской активности и вместе с тем ограничивавшими эту активность. Гораций вынужден поэтому оставаться чрезвычайно осторожным в трактовке политических тем. События недавнего прошлого - «огонь, скрытый под обманчивым пеплом», хотя принятый Октавианом курс на примирение с республиканской аристократией позволяет ввести однажды упоминание о «славной смерти Катона» в стихотворение, посвященное принцепсу и его семье. Но и восхваления Октавиана в сборнике 23 г. оказываются весьма сдержанными по тону, если сравнить.их с другими памятниками этого времени, например с «Георгиками» Вергилия или с позднейшими стихотворениями самого Горация. Август прославляется в связи с теми лозунгами его внешней и внутренней политики, которые были приемлемы для римских патриотов с консервативно-республиканским уклоном. В цикле од, выдержанных в торжественном, несколько «пиндаризирующем» стиле (так называемые «римские оды», III, 1 - 6), Гораций выступает как пропагандист религиозных и моральных реформ в консервативном духе, возвещенных Августом. Примат Италии над эллинистическим востоком получает мифологическое освящение в пророчестве Юноны, сулящей Риму власть над миром при условии, что стены Трои не будут восстановлены. Официальные лозунги религиозного обновления фальшиво звучат в устах скептического Горация, но проповедь моральной реформы связывается с привычными для поэта темами обуздания желаний и борьбы с алчностью. Эпикурейские мотивы перемежаются с восхвалением стоической «добродетели» и с пропагандой воинского духа.

Идеализация старинных нравов и древней простоты не чужда философу «довольства малым», и в Горации иногда просыпается сатирик-моралист, бичующий пороки современности, ее развращенность, изнеженность и алчность. Основной источник зла - жажда накопления. Огромные поместья с роскошными дворцами и декоративными садами приводят к сокращению пахотной площади и обезземелению мелких владельцев:

У скифов, проводящих свой век в повозке, у диких гетов, незнающих частной собственности на землю, лучший образ жизни и более чистые нравы, чем у римлян.

Разносторонность содержания и его высокий идеологический уровень, новизна и многообразие стиховых форм, пластичность лирически оживленных образов, сжатая выразительность стиля, развивающая в немногих словах большое богатство словесной энергии - таковы достоинства горацианских од. Поэт достиг этого искусства в долгой работе над совершенствованием стиля, в постоянном изучение классиков лирической поэзии: пчела, трудолюбиво собирающая сок цветов, - образ, примененный самим Горацием для характеристики его творчества.

Квинт Гораций Флакк родился в семье вольноотпущенника, владельца скромного имения на юге Италии. Когда будущий поэт был еще ребенком, его отец переехал в Рим, чтобы дать сыну хорошее образование.

В Риме Гораций учился вместе с детьми всадников и сенаторов в школе Орбилия, учителя, скорого на руку, который, не скупясь на затрещины, заставлял учеников читать «Латинскую Одиссею» Ливия Андроника. Свое образование, как это было принято в знатных семьях, Гораций завершил поездкой в Афины, где изучал греческую литературу и в особенности философию. Он так хорошо знал греческий язык, что даже писал на нем стихи.

Родившийся в Венузии, где до сих пор можно услышать греческую речь, он, после окончания начальной школы Орбилия в Риме, где мальчиков «морили» чтением архаических латинских текстов, отправился в Афины, где блестяще завершил образование: он слушал здесь греческих философов, читал классиков греческой литературы, сам писал стихотворения на этом языке и сблизился с элитой образованных римлян, также находившихся в Афинах. Став сторонником Брута, он в когорте друзей (cohors amicorum) принял участие в сражении при Филиппах (42 г. до н.э.), занимал высокую должность, и победа, одержанная Октавианом над Брутом и Кассием, была для него тяжелым ударом, не только материальным (потерял состояние), но и моральным.

Политика стала для него областью, от которой он не только всячески уходил впоследствии, но и той сферой, о которой он имел собственное мнение, нашедшее наиболее яркое выражение в так называемых «римских одах» (кн. III, 1-6). Поэтому можно представить себе, как относился Гораций к своим товарищам по союзничеству с Брутом и вообще к тем, кто имел твердость и при Августе не отказываться от своих прежних политических взглядов.

Поэтический путь Горация начался с опубликования «Сатир», первая книга которых вышла между 35 и 33 г. До н. э., вторая книга – в 30 г. До н. э., чуть раньше появились «эподы», сборник из 17 стихотворений. Начиная с 30 г. До н. э. на протяжении приблизительно 20 лет с перерывами Гораций писал «Оды». В 17 г до н. э. по поручению Августа он пишет «Юбилейный гимн», который был исполнен на древнейших торжествах, устраиваемых раз в сто лет.

В отличие от Луцилия Гораций не бичует пороки современников, а всего лишь их высмеивает: он ненавидит, но поучает.

Позиция Горация, считающего, что примеры чужих пороков удерживают людей от ошибок, отвечала мыслям и личным склонностям Октавиана, полагавшего, что сильнее императорская власть необходима помимо всего для обуздания порочных представителей римского общества. Таким образом, Гораций своими сатирами способствовал делу укрепления единоличной власти Октавиана, что не ускользнуло от проницательного взора Мецената, который после довольно – таки продолжительных – девятимесячных – раздумий приблизил к себе поэта.

Мировоззренческая позиция Горация обусловила его выбор выразительных средств и приемов комического. Поэт отказывается от гиперболизации явлений по образцу Луцилия и старается, представить мир в его истинных красках и пропорциях. В ненавязчивой форме шутливой беседы он указывает путь праведной жизни. Заслуга Горация – сатира заключается, прежде всего, в том, что он первый в римской литературе сознательно связал жанр сатиры с теорией смешного.

Гораций не столько подражал грекам, сколько соревновался с ними, обогащая греческие образцы чертами исключительно римскими.

Для античного человека оригинальность поэта заключалась в абсолютной новизне его творчества, а в возобновлении и совершенствовании уже достигнутого до него.

Источник счастья – в «золотой середине». Это убеждение, как и вся жизненная философия Горация, глубоко им выстрадано, и отказ от всего лишнего трактуется как достояние мудрости. Одна из главных тем Горация – стремительный бег времени и неотвратимость смерти. Мысль о смерти проходит через всю его лирику.

Первыми произведениями поэта были эподы - ямбические стихотворения, написанные двустишиями. Эти насмешливые стихотворения, полные иронии, а подчас и нарочитой грубости, резко контрастируют с чувствительностью буколических произведений Вергилия и с римской элегией. Гораций уже в первых своих произведениях выступает создателем оригинальной лирики, положившей начало сатире и оде. Подражая лирике Архилоха, он пишет эподы на римские темы с римскими персонажами, высмеивает модные в те времена теории и неугодные ему литературные жанры. Положительных идеалов в эподах он еще не выдвигает, но иронически отвергает субъективную лирику и элегию, смеется над показным увлечением сельской жизнью, за которым скрывается ненасытное стяжательство. Так, во 2-м эподе он рисует соблазнительные картины деревенской жизни, привлекающей горожанина тишиной, охотой, мирными развлечениями. Однако эту похвальную речь произносит ростовщик Алфий, который более занят накоплением богатств, чем идиллическими мечтами. Откликается Гораций и на политические события: он обращается с напутствием к Меценату, когда тот сопровождает Августа к месту битвы при Акциуме, приветствует победу над Антонием (9-й эпод). Однако упоминания об Октавиане в эподах скупы и немногочисленны.

К гражданским войнам поэт относится отрицательно, но в отличие от Вергилия не верит в наступление "золотого века" Он призывает римлян бежать на далекие острова. Только там, с его точки зрения, возможны мир и благоденствие (16-й эпод)

В эподах много насмешек над современниками, есть ряд зарисовок реальной римской жизни. Так, например, в 4-м эподе Гораций смеется над военным трибуном, чванливым выскочкой, шествующим по улицам Рима в непомерно длинной тоге; в 10-м эподе он обрушивается на бездарного поэта Мевия и, подражая инвективам Архилоха, сулит гибель кораблю и плывущему на нем Мевию. В стихотворениях выступают жестокая колдунья, неверная возлюбленная, легкомысленная старуха и т. д.. Круг персонажей Горация ограничен "маленькими людьми". Обстановка для нападок на сильных мира сего была в это время неблагоприятной. Интерес к сатирическим зарисовкам действительности, стремление к сжатому и меткому языку, скупой и точный отбор деталей - черты, ярко проявляющиеся уже в первых произведениях Горация, объясняют обращение его к жанру сатиры

В течение 30-х годов Гораций опубликовал два сборника сатир. Свои сатиры он сам называл беседами (sermones), как бы подчеркивая, что основным в них является изложение мыслей в форме непринужденного диалога. Сатиры Горация напоминают жанр диатрибы (философской беседы), созданный греческими философами-киниками, в частности Бионом (III в. до н. э.).

Различные философские положения излагались в диатрибе в форме беседы с аудиторией, с подбором понятных всем примеров, сопровождались шутками, остроумными анекдотами. Гораций стремится соединить этот жанр философской беседы с традициями древнеримской сатиры Луцилия. Гораций ценит веселость Луцилия, смелость и остроумие, но порицает его за неряшливость языка и многословие, утверждая, что его сатиры текут "мутным потоком". Считая, что шутка и смех необходимы сатирику, Гораций требует вместе с тем краткости выражения, ясности мысли и разнообразия слога. Жанр сатиры, близкий комедии и миму, дает возможность, по мнению поэта, показать явления жизни и индивидуальность автора гораздо конкретнее, чем другие жанры.

Поэт стремится писать свои сатиры изящным, непринужденным языком, близким к устной беседе образованного человека. Однако от острой политической насмешки, свойственной Луцилию, Гораций отказывается. Свое внимание он концентрирует на проблеме личного счастья, желая научить своих читателей жизненной мудрости. Разбирая и по-своему акцентируя отдельные положения эпикурейской и стоической философии, поэт выдвигает теорию довольства малым, наслаждения скромными благами жизни и умственным трудом.

В условиях империи это была своего рода "защитная философия", помогавшая поэту сохранить внутреннюю независимость и известную свободу взглядов. В сатирах обсуждаются различные Второй сборник сатир отличается от первого художественной зрелостью и широтой обобщения. Поэт отдает теперь предпочтение диалогической форме, заставляя различных действующих лиц самих выступать перед читателями.

Образ автора он рисует как бы со стороны. Так, в 1-й сатире беседуют Гораций и Требаций. Требаций советует поэту отказаться от писания сатир, чтобы не нажить себе опасных врагов. Гораций отстаивает свое право писать в жанре, созданном Луцилием. Анализ пороков людей и тех причин, которые толкают их на ложный путь, приводит к созданию обобщающих образов безумца, честолюбца, скупого и т. д.

На помощь поэту приходит и мифология, давая возможности пользуясь известными образами, создавать меткие обобщающие зарисовки римского общества. Так, в 5-й сатире выступает знаменитый прорицатель Тиресий и Уллис (Одиссей). Тиресий поучает Одиссея, как вновь нажить состояние, разграбленное в его отсутствие женихами Пенелопы. Персонажи мифа перенесены здесь в обстановку современной Горацию действительности. Тиресий советует Одиссею прибегнуть к методам нечистых на руку и изворотливых римских дельцов, льстящих богатым старикам и подделывающих завещания. Себя самого в 6-й и 7-й сатирах Гораций изображает не безупречным мудрецом, а лишь человеком, стремящимся к духовному совершенству. Раб Дав в 7-й сатире упрекает его в непоследовательности, горячности нрава, неумении организовать свое время. Поэт впервые в истории римской литературы подошел в своих сатирах к созданию индивидуального образа человека со всеми его слабостями и достоинствами. Этот своеобразный автопортрет будет углублен им впоследствии в жанре послания.

В 23 года он выпускает сборник своих лирических стихотворений, которые принято называть одами. Гораций следует за древнегреческими поэтами - Алкеем, Сапфо, Анакреонтом. Римский поэт создает своеобразную лирическую поэзию, в которой мысль преобладает над чувством и художественные образы подбираются для иллюстрации отдельных положений "горацианской мудрости", известной нам по его сатирам, но обогащенной здесь мотивами древнегреческой лирики. Оды Горация - преимущественно лирика размышления. Они всегда обращены к какому-нибудь адресату. Оды разнообразны по темам. Среди них - любовные и дружеские стихотворения, и гимны богам, и отклики на политические события. Однако, каково бы ни было содержание стихотворения, оно всегда несет печать характерной горацианской манеры.

В отличие от лирики Катулла, бедной образами, но богатой эмоциональным содержанием, поэзия Горация блещет искусно нарисованными картинами, отточенными мыслями, тонкой иронией и глубокими обобщениями. Автор при этом сохраняет позу наблюдателя, фиксирующего настроения действующих лиц и дающего свои заключения. Образы и мотивы древнегреческой лирики: пир, перипетии любви, призыв к наслаждению перед лицом грозящей смерти и другие - служат созданию стилизованного поэтического мира с несколько условными персонажами и чувствами.

В лирических стихотворениях, в отличие от сатир, поэтические образы, связанные с реальностью, лишены бытовой детализации и "низменных" подробностей. В одах поэт раскрывает свой идеал жизни. И здесь он выступает в защиту тихой и умеренной жизни, вдали от суеты шумного города. Он предлагает придерживаться в жизни "золотой середины", смирять свои страсти, довольствоваться малым.

Любовные стихотворения Горация изящны, но лишены серьезного чувства. Он упоминает многих женщин (Лидию, Хлою, Левконою, Барину и др.) и часто говорит о них в шутливом и ироническом тоне. Однако основным жанром творчества Горация последних лет являются послания - письма в стихотворной форме. Первый сборник "Посланий" был издан в 20 г. Идя по стопам философа Эпикура, использовавшего жанр письма для популяризации своего учения и изображения своей жизни мудреца-философа, Гораций также излагает в письмах свои убеждения и рисует собственный портрет. Перед читателем раскрываются картины каждодневной жизни поэта, его характер и окружающая природа. Он дает даже описание своей внешности.

Через шесть лет после выхода первого сборника "Посланий" поэт издает второй. Он состоит из трех писем на литературные темы. Наиболее значительно третье послание "К Писонам" (Наука о поэзии). В этом письме Гораций излагает свои взгляды на поэтическое творчество, дает советы поэтам, полемизирует с защитниками неправильных, с его точки зрения, теорий. В "Науке о поэзии" Гораций предстает как теоретик римского классицизма. Свои взгляды поэт излагает в форме непринужденной беседы, легко переходя от одного вопроса к другому, обращаясь с практическими советами к своим читателям, приводя примеры, пересыпая свою речь шутками и остротами. Гораций требует от поэтического произведения гармонии и соразмерности частей, призывает выбирать предмет, соответствующий возможностям поэта.

Он требует тщательного отбора слов, но вместе с тем выступает за постоянное обновление языка. Язык должен соответствовать тому жанру, в котором пишет поэт. Элегии подходит одна словесная форма, эпосу, комедии и трагедии - другая. От стихотворной речи требуется не только меткость и красота, но и эмоциональная взволнованность. Поэт должен быть мыслителем, философом, глубоко образованным человеком. Гораций призывает учиться у греческих поэтов и наблюдать жизнь. По его мнению, талант должен сочетаться с непрерывной кропотливой работой.

Особое внимание уделяет Гораций теории драмы. Его интересует классическая трагедия, служившая, по-видимому, источником для подражания некоторым современным поэтам, пытавшимся возродить в Риме этот жанр (например, Варию). К эллинистической драме восходит правило о том, что трагедия должна состоять из пяти актов. Гораций спорит в "Послании" с представителями архаического направления, превозносящими древнюю римскую литературу и не считающимися с развитием языка и новыми эстетическими требованиями. Он не согласен и с теми, кто видит в поэзии лишь развлечение. Поэзия, с точки зрения Горация, - высокое искусство, имеющее свои законы, требующие изучения.

Главная > Прочее > Тема поэта и поэзии в творчестве горация. Анализ стихотворения Горация «Памятник. Гораций – «Оды»

Тема поэта и поэзии в творчестве горация. Анализ стихотворения Горация «Памятник. Гораций – «Оды»

Рекомендуем также